НАЗАД К СОДЕРЖАНИЮ
УНИВЕРСУМ ПЛАТОНОВСКОЙ МЫСЛИ X
Ю. А. Ротенфельд
ВОЗРОДИТЬ ФИЛОСОФИЮ.
ВСЕ ПОЗНАЕТСЯ В СРАВНЕНИИ
Переход от одной научной картины мира к другой, более совершенной, есть умение отождествлять все более далекие стороны реальности в рамках одной теории. То же должно касаться и смены философских эпох. И если рассматривать философию за все время ее существования, то можно выделить три существенно различающиеся эпохи.
О первой из них судить нелегко — это эпоха досократиков. Именно досократовская философия имела тесную связь с наукой, а их совместное развитие было обусловлено единым интеллектуальным направлением, в основании которого лежала логическая операция «сравнение». Поэтому понятийный аппарат и досократовской философии и античной науки включал в себя ряд сравнительных понятий: «тождественное», «различное», «противоречащее», «противоположное», «соотнесенное», «лишенность и обладание» и другие.
Сравнительные понятия — это логические формы, которые отличаются от всех других понятий тем, что предстают не в застывшем виде, а во взаимосвязи, в движении и развитии. Это не пустые оболочки обычных философских категорий, в которые в зависимости от настроения субъекта можно вкладывать любое содержание. В них выражаются многообразные отношения вещей, и каждое из них представляет собой объективную точку зрения на мир. Овладевать более сложными операциями сравнения, значит, подниматься по ступеням познания, глубже познавать взаимосвязь явлений. Поэтому овладение сравнительными понятиями принципиальнее любых различий в содержании самого мышления. В своем развитии оно поднимается к осмыслению все более сложных отношений тождества и различия, отождествляя все более далекие и все более непохожие стороны действительности. Потерять этот путь, значит, потерять способность к осмыслению связей и отношений действительности.
В свою первую, досократовскую эпоху философия познавала мир и устанавливала некоторые истины. Это был поиск сущности бытия с объективных точек зрения, поиск содержания самой релятивной действительности. Поэтому сравнительные понятия имели в это время такой успех. Мыслители этой эпохи, а потом и Аристотель, могли придерживаться самых разных мнений о точках зрения на мир, но их позиции были объективными, поскольку их мышление разворачивалось в рамках операции «сравнение» и сравнительных понятий. Но с приходом в философию Сократа и Платона многое изменилось. Эпоха досократиков уступила место второй, метафизической эпохе, обусловленной отказом от использования известных в то время сравнительных понятий. Чтобы исключить релятивность сократо-платоновский подход ограничивал мышление исходными абстракциями отождествления и различения, и, тем самым, отбрасывал мышление назад, на тот уровень, на котором оно находилось до появления философии.
Философия же, ограничившись исходными абстракциями отождествления и различения, т. е. понятиями абстрактного тождества и абстрактного различия, а также понятием «соотнесенное», потеряла суть главного направления. Она умерла как наука, хотя все последующее время продолжала сохранять оболочку мудрости. Последним, кто противостоял и боролся с этим злом, был Аристотель. Но и он, к сожалению, уже не понимал некоторые из абстракций отождествления и различения, которыми пользовались его предшественники, в частности, Гераклит.
Начало третьей, диалектической эпохи обусловлено учением И. Канта и тем переворотом, который оно произвело в философии. Кант положил начало не только критическому этапу, направленному на осмысление возможностей философского мышления, он придавал большое значение и практической философии, которая ставила задачу преобразования мира. Итог был подведен известным тезисом Маркса: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [1]. Поэтому данный этап в развитии философии некоторые философы представляют как критический и активистский [2].
Этот этап характерен тем, что, с одной стороны, была предпринята критика философии и осознана ее несостоятельность в деле осмысления реальности, тогда как, с другой — появилось множество философских учений, направленных на развитие активности человека, на преобразование им действительности.
Свидетельство этому учения Фихте, Сен-Симона, Фурье, Маркса, Ницше, Федорова и других. «Философия, отмечает по этому поводу Михаил Эпштейн, представляется отныне поприщем практической деятельности, которая должна привести действительность к воплощению тех или иных великих идей, будь то идея бесклассового общества, всесильного сверхчеловека или всеобщего воскрешения» [3].
Здесь важно понять единство не двух, а трех философских тенденций этой эпохи. Первая — беспощадная критика метафизической философии, вторая — неутолимый активизм. Тогда как третья тенденция обусловлена поиском новых путей мышления. И здесь нужно отметить заслугу Гегеля как создателя диалектической философии, который первым попытался систематически изложить ее законы и категории, дать систему диалектической логики.
Итак, сущностью третьего этапа была критика метафизической, сократо-платоновской философии, разработка и утверждение нового диалектического метода мышления, расширяющего не только сферу познания, но и сферу действия людей, и сами действия, направленные на изменение реальности. Все это характеризует по-слекантовскую философию. Отныне трем этим тенденциям: критицизму, диалектике и активизму в истории философской мысли предстояло развиваться вместе.
Диалектическое мышление, таким образом, получило оправдание для того, чтобы преобразовать действительность соответственно тому, как ее видели активисты. Однако ни представителям немецкой классической философии, ни их последователям — теоретикам марксизма так и не удалось разработать действительно научных оснований диалектической логики. По крайней мере, в той форме, в какой это было необходимо. Установив границы и возможности формальной логики, диалектика Гегеля так и не смогла вырваться за ее пределы. Что удалось сделать, так это понять, что между отношениями абстрактного тождества и абстрактного различия, отношениями, определяющими формально-логическую рациональность, находится целый ряд отношений, которые Гегель определял как отношения «конкретного тождества» или тождества противоположностей.
Ощущая неполноту решения, Гегель дополняет его разработкой диалектических законов, но и они не спасают положения. Сказывается отсутствие логической операции «сравнение» и соответствующего ей языка сравнительных понятий. А без них все принципы диалектики, все ее законы и категории не выходят за рамки сократо-платоновской метафизики, за рамки формально-логической рациональности. При этом понятие «конкретное тождество» было настолько абстрактно, что не позволяло ориентироваться в конкретных различиях релятивного бытия. Это и определило судьбу диалектического мышления и всей активистской идеологии. И метафизика, и сменившая ее диалектика имели один общий недостаток, их адепты не понимали значения логической операции «сравнение» и не имели соответствующего понятийного аппарата в форме сравнительных понятий.
Любые метафизические идеи и любые непротиворечивые высказывания, вне зависимости от их содержания, не могли оказать влияние на развитие философского мышления, поскольку относились к самому низшему уровню мышления, не выходящему за пределы сравнительных понятий «тождественное», «соотнесенное» и «различное». Тогда как развитие философского мышления требует умения использовать более сложные абстракции отождествления и различения, требует дифференциации категории «конкретное тождество» на бесконечный ряд категорий «конкретного различия».
К настоящему времени все три тенденции после кантовской философии: критицизм, диалектика и активизм полностью исчерпали себя, но исчерпали по-разному. Марксистская диалектика как теория познания природы и общества потеряла к себе всякое доверие. Активистская позиция завела общество в тупик, и никто уже больше не доверяет философским притязаниям на социальное конструирование. Единственно положительного результата добилась только критическая тенденция в философии. Начиная с кантовской критики чистого разума, вся последующая критика философии привела к тому, что нечего стало критиковать, поскольку было окончательно доказано, что к науке философия не имеет никакого отношения. Стало ясно, что ни метафизика, ни диалектика не могут быть достоверными методами познания, а, значит, они не могут претендовать на роль метода преображения действительности.
Налицо общий кризис многовековой философской традиции. Стало ясно, что в своем развитии философия стоит на пороге нового, четвертого этапа. Однако без освоения логической операции «сравнение» и соответствующих ей сравнительных понятий, никакое возрождение философии и никакое социальное познание, и проектирование невозможно. Правильно говорили древние: «все познается в сравнении». Восхождение по пути освоения новых, все более сложных отношений действительности— это и есть то главное дело философии, то направление интеллектуального развития, по которому должно развиваться познание, если оно действительно заинтересовано в установке мышления на истинность и установке действительности на разумность.
Ротенфельд Юрий Александрович - докт. филос. наук, профессор кафедры философии Восточноукраинского национального университета им. В. Даля (Луганск)
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.: В 50 т. М., 1955-1981. Т. 3. С. 4. назад
[2] Эпштейн М. К философии возможного. Введение в посткритическую эпоху // Вопросы философии. 1999. .№6. С. 59-72 (электронная версия). назад
[3] Там же. назад
© СМУ, 2007 г.
НАЗАД К СОДЕРЖАНИЮ
