Платоновское философское общество
Plato
О нас
Академии
Конференции
Летние школы
Научные проекты
Диссертации
Тексты платоников
Исследования по платонизму
Справочные издания
Партнеры

МОО «Платоновское философское общество»

НАЗАД К СПИСКУ КОНФЕРЕНЦИЙ

УНИВЕРСУМ ПЛАТОНОВСКОЙ МЫСЛИ

УНИВЕРСУМ ПЛАТОНОВСКОЙ МЫСЛИ XXI.

Корпус текстов Платона в истории его интерпретаций


Оглавление

Политический смысл диалектики
(Платон, Аристотель, Гегель, Рикер)

Глухов А. А., к. филос. н, с. н. с. НИУ ВШЭ, Москва

В докладе обосновываются следующие тезисы:

1) У Платона диалектика всегда имеет «политическое» значение. При этом под «политическим» (в широком смысле) имеется в виду не атрибут государственных институций или установленного общественного порядка, но асимметричное отношение господства/подчинения между участниками диалога и вообще между людьми, поскольку они общаются посредством слова.

2) Внимание к политическому значению диалектики позволяет «восстановить» сквозную линию диалектического мышления в истории, например, показать, что за исправления внес в платоновскую диалектику Гегель, от чего Деррида испытывал стойкую «аллергию» в отношении любой разновидности диалектики и каким непосредственным смыслом диалектика обладает сегодня.

3) У Платона диалектика представляется двумя способами: «кратким» и «полным». В «краткой» форме (которая наследуется Аристотелем) диалектика – это искусство задавать вопросы о сути вещи. В «полной» форме диалектика – это двойственное движение мысли – сведение множества к единству и распределение единого во множество. Оба описания не противоречат друг другу и имеют явное политическое значение, поскольку диалектика решает основную политическую проблему единого и многого (ср. «Политик»).

4) Вопрос Сократа «Что есть Х?» не просто формальный определительный вопрос, известный из традиционного курса логики. Этот вопрос имеет субверсивную силу, поскольку цель Сократа – изменить политическое отношение между собой и собеседником, превратить собеседника из того, кто навязывает свое мнение, в того, кто прислушивается к чужому слову. В «кратком» представлении диалектики также подразумеваются два логических движения: от себя и к себе. Вопрос «Что есть Х?» не бывает просто логическим, потому что он обращен к конкретному собеседнику, статус которого зависит от успешности его тезисов. Эта связь тезиса и политического положения еще сохраняется в аристотелевской «Топике» – в понятии «значимого» (endoxon).

5) Сократовский вопрос «Что есть Х?» по своему субверсивному характеру скорее нужно соотносить с хайдеггеровским вопросом о бытии или ничто. Беседа Сократа с Гиппием о том, что такое прекрасное, показывает, что движение к определению неразрывно связано с движением освобождения от несамостоятельных суждений, которыми располагает собеседник. Именно на эмансипационный потенциал сократической беседы, а не просто на логические упражнения с неприязнью отреагировали афинские власти и были отчасти правы, потому что неподотчетная свобода граничит с тиранией (ср. смысл «апории» в «Горгии»). Ср. эпитеты борьбы и сопротивления при описании диалектики в «Государстве».

6) Первое движение диалектики – сведение множества к единству – невозможно трактовать чисто логически (см. «Менон», «Федр»). Гегель прекрасно понимал, что платоновская идея есть то, что называется «всеобщим», а не просто абстрактное и бессильное единство понятия. Переход от множества к единству в движении свободы – это спонтанное стремление и желание достичь своего блага, свободное от навязанных извне представлений о нем (внутренняя устная речь). Возникающее единство идеи не беззащитно, но обладает силой для самозащиты и самоутверждения. Субверсивное слово переходит в суверенную речь. (Ср. парресиасты в «Горгии», а также поздние лекции Фуко). Эта свободная позиция становится автономной опорой для диалектического движения вовне, от себя.

7) Второе движение диалектики – распространение единства на множество – также имеет совершенно прозрачное политическое значение. Новый властитель в форме внешнего письменного логоса дает закон, установления, правила распределения наград и наказаний внутри политического сообщества (ср. «Федр»). Философская проблема, возникающая при этом состоит в том, чтобы новое правление было справедливым. Для Платона это именно философская проблема, решение которой предлагается в «Государстве», где политическая власть сочетается с философской.

8) Но важно заметить, что это также историческая проблема, поскольку в «Государстве» политические изменения привязываются к поколенческим сдвигам внутри некоторого избранного народа, обладающего исторической судьбой. Поэтому можно сравнить роль диалектического движения мысли в истории в концепциях Платона и Гегеля. Гегель оперирует установленным «планом» манифестации Абсолютного духа в истории, указывая положение на плане для каждого момента в своей истории философии. План Абсолютного духа – фиксирован, моменты сменяют друг друга во времени и в гегелевском нарративе. У Платона единственная фиксированная позиция в истории – это его справедливый полис, сохраняющий самотождественность. Ориентироваться в исторической реальности позволяют две направляющие линии мысли – движение к свободе и движение к справедливости.

9) Наконец, интерес представляет аналогичное платоновскому использование «двух движений диалектики» – интерпретации и аргументации – в теории справедливости Рикера.


 



© Платоновское общество, 2013 г.

НАЗАД К СПИСКУ КОНФЕРЕНЦИЙ